Главная цель

В своем шедевре Веласкес доказывал, что живопись — это вполне благородное занятие, а художник может быть достоин уважения самого короля.

Споры о различиях между истинным «творцом» и художником-ремесленником восходят к античным временам. С разной степенью интенсивности они велись на протяжении столетий, особой остроты достигнув в эпоху Возрождения. Ренессансные мастера, подобно ремесленникам, объединялись в профессиональные гильдии, но при этом старались доказать, что их труд к «низкому» ремеслу не имеет никакого отношения, так как главное в нем — не умение владеть кистью (технические приемы живописи, по сути, может освоить любой хоть сколько-нибудь способный человек), а элемент творчества, требующий «вдохновения». А это уже вещь с трудом определяемая; тут требуется контакт с «неземным».

Когда Веласкес писал свои «Менины», указанные споры, касавшиеся соотношения в труде живописца «высокого» творчества и «низкого» ремесленничества, в Италии улеглись. Художники заняли достойное положение в обществе. Переломный момент обозначен 1533 годом, когда Тициан получил от императора Карла V титул рыцаря и был во всеуслышание назван «Апеллесом нашего времени» — в память об античном живописце, чье искусство получило признание Александра Великого. Очевидно, Веласкес в «Менинах» «рифмует» свои отношения с Филиппом IV с историями Тициана и Апеллеса. Такое «педалирование» темы далеко не случайно.

В отличие от Италии, в Испании во времена Веласкеса к художникам продолжали относиться пренебрежительно (ставя их на одну доску с какими-нибудь сапожниками), что не могло не возмущать мастера. Зто, кстати, одна из причин, по которым он столь настойчиво добивался для себя рыцарского звания. Звание это он, в конце концов, получил, но только по именному указу папы Александра VII. Предпринятое нарушение общего правила, запрещавшего посвящать в рыцари художников, зарабатывавших на жизнь своим трудом, стало существен¬ной подвижкой в изменении традиционного для тогдашней Испании отношения к живописцам.

Между тем, в среде самих мастеров кисти разногласий по поводу того, как отвечать на поставленный вопрос, не было, чему доказательством — их собственные полотна. В какой бы век мы ни кинули взгляд, везде мы обнаружим картины, манифестирующие «особость» художнического труда. На этой странице представлены две такие работы. Шедевр Вермера «Искусство живописи» (ок. 1665) в этом смысле трактуется совершенно однозначно, хотя здесь мы еще не видим собственно лица «творца». Спустя два века ситуация изменилась, и подобные картины вообще стали немыслимы без «рекламной» составляющей. Ярчайший пример — «В мастерской художника» (1855) Гюстава Курбе.

Вверху: Ангелика Кауфман (1741-1807) стремилась подчеркнуть «благородство» своей профессии, изображая саму себя в аллегорических ролях - примером тому служит ее «Автопортрет» (1787).